«МКГС закрывается, поскольку ОЭСР сосредоточилась на поэтапном отказе от угля»

По данным статьи Сьюзи Маршалл из E3G, плановые мощности угольных электростанций в мире сократились почти на две трети с момента подписания Парижского соглашения в 2015 году. Количество новых вводимых в эксплуатацию угольных электростанций к 2024 году упало до 20-летнего минимума, что является ярким показателем отказа от угля.

Также стоит отметить экономическое превосходство технологий возобновляемой энергетики. К 2024 году 91% проектов в области возобновляемой энергетики оказались более рентабельными, чем новые альтернативы ископаемому топливу. По данным BloombergNEF, к 2035 году себестоимость производства ветровой и солнечной энергии может снизиться ещё на 22–49%.

Согласно статье, плановые мощности по добыче угля в странах ОЭСР и ЕС значительно сократились с 2015 года. Добыча угля в зоне ОЭСР сократилась более чем вдвое по сравнению с пиковым значением в 2007 году. С 2010 года 78 процентов существующих мощностей либо были выведены из эксплуатации, либо, как ожидается, будут закрыты к 2030 году.

Например, Великобритания закрыла свою последнюю угольную электростанцию ​​в 2024 году. Ирландия стала 15-й европейской страной, отказавшейся от угля к 2025 году. Финляндия закрыла свою действующую угольную электростанцию ​​в апреле 2025 года, оставив только резервные мощности. Испания и Италия входят в число стран, планирующих отказаться от угля в течение года.

В соответствии с Парижскими целями ожидается, что страны ОЭСР полностью откажутся от угольной энергетики к 2030 году, а страны, не входящие в ОЭСР, достигнут этой цели к 2040 году. Однако Австралия, Япония, Польша, Южная Корея и Турция входят в число стран ОЭСР, которые до сих пор не являются членами Альянса за отказ от угля в прошлом (PPCA).

Как подчеркивает Маршалл, закрытие МХС демонстрирует стратегическую и технологическую неэффективность аргумента «чистого угля».

Япония планирует построить ещё одну угольную электростанцию, при этом уголь по-прежнему составляет 32% её энергобаланса. Это противоречит её обязательству по значительной декарбонизации производства электроэнергии к 2035 году.

США по-прежнему остаются единственной страной, строящей новые угольные электростанции, в то время как в странах ОЭСР и ЕС угольные проекты в значительной степени застопорились.

В статье также освещаются шаги Южной Кореи по отказу от угля. Президент Ли Джэ Мён пообещал закрыть все угольные электростанции к 2040 году. Согласно энергетическому плану страны до 2038 года, доля угля в производстве электроэнергии будет сокращена до менее 10%, а мощность возобновляемых источников энергии увеличится до 121,9 ГВт.

Данная стратегия имеет решающее значение для Южной Кореи как для укрепления ее лидирующей позиции в борьбе с изменением климата, так и для содействия достижению глобальных целей по сокращению выбросов углерода в ходе процесса COP30.

Тем не менее, Турция продолжает инвестировать в уголь в рамках своей стратегии энергетической безопасности. К 2025 году на уголь будет приходиться около 30% производства электроэнергии в Турции. Однако быстрый рост инвестиций в возобновляемые источники энергии, особенно в проекты солнечной и ветровой энергетики, указывает на то, что в среднесрочной перспективе уголь станет менее конкурентоспособным вариантом. Однако следует отметить, что Турция, в отличие от большинства стран ОЭСР, пока не объявила четких сроков отказа от угля. Эксперты подчеркивают, что Турция также должна объявить о своем плане отказа от угля для соответствия климатическим целям и расширения возможностей международного финансирования.